Мужчины кто то делал эпиляцию бровей

В европейской части России мужчина, красящий ногти или клеющий ресницы девушкам, редко вызывает удивление. В остальных городах таких мастеров можно пересчитать по пальцам. 

Наши герои — парни, которые решили сменить сферу деятельности, которые перебрались из офисов в салоны красоты и не жалеют об этом. Корреспондент A42.RU Катерина Фролова пообщалась с мастерами по ногтям, бровям и шугарингу. Они рассказали, как на них реагируют женщины, на какие неловкие вопросы им приходится отвечать и пользуются ли они служебным положением для личных амбиций. Имена героев изменены по их просьбе.

Антон, лэшмейкер, бровист и визажист

В 32 года Антон бросил работу редактора и ушёл в сферу красоты. Сейчас он не только сам красит лица и приклеивает ресницы, но и обучает этому искусству других.

Я большую часть жизни думал, что было бы круто стать визажистом. До прошлого года кем только не работал, в том числе редактором глянцевого журнала. В наших краях не очень популярно быть мужчиной и наращивать реснички. Этот стереотип долго тормозил меня. Тем более мне уже не 20 лет, чтобы бросаться в такие крайности.

Потом знакомая предложила пойти моделью на чемпионат. Нужен был мужчина, которому нарастили бы ресницы. Девчонкой я себя не чувствовал. Ресницы были чуть более густыми, чем мои. Незнакомые люди даже не видели разницы. Так я познакомился с преподавателями школы мастеров красоты, слово за слово — и пошёл учиться на брови. В день, когда я получил сертификат о прохождении курсов, уволился из журнала. И, можно сказать, в возрасте 32 лет ушёл в никуда.

Труднее всего было финансово. Когда ты только начинаешь, у тебя нет базы и потока клиентов, тебе надо постоянно вкладываться в образование. А если нет финансовой подушки, как у меня, то будет тяжко. Я ведь пошёл учиться на ресницы и макияж, это тоже вложения.

Когда из нашей школы ушла преподавательница по визажу и бровям, мне пришлось встать на её место. Был огромный поток желающих обучаться. А я вообще не был готов психологически к такому — только-только сам начал заниматься бровями. Набрал себе кучу моделей и набивал руку. Ко мне клиенты приходили чисто из любопытства. Им интересно, как это делает парень, я даже вижу, что они наблюдают за каждым моим действием.  Девушки и парни как мастера, думаю, отличаются, не только в том, как на тебя реагируют. Женщины творят красоту, ориентируясь на себя, свои вкусы. То есть так, как сделали бы себе. Я искренне люблю женскую красоту и, смотря на клиентку, представляю, как бы это понравилось мне. Вот в этом и есть отличие — мастер-мужчина сделает так, как будет нравиться мужчинам, сделает девушку привлекательной, сексуальной. Возможно, мастера женского пола тоже думают так, но я же вижу, как они красят брови — совсем не подходит конкретному типажу.

Сначала я очень стеснялся, был неуверенным. Потом понял, что клиентки реагируют в соответствии с моим поведением. Моя неуверенность им передавалась, глаза удивлённые, спрашивали всякое. Обычно про мой путь в этой сфере. Одной из первых моделей была бабулька, села в кресло и сказала: «Не знала, что мужчины этим занимаются. Вот до чего жизнь доводит». Я поржал, типа вот докатился — либо бомжевать, либо с моста, либо бровки рисовать.

Про ориентацию в глаза не говорили, но, думаю, за спиной у многих этот вопрос возникал. Я не гей, но по моему поведению, одежде, мягким движениям можно так подумать. Для себя решил, что никак себя не буду позиционировать, хотя знаю, что гомосексуалам-мастерам доверяют больше. Буду непонятным для всех — маркетинговая уловка такая. Хочу, чтобы к гетеросексуалам тоже ходили с удовольствием, а не боялись нас.

Ещё клиентки глазки иногда строят. Я бы даже сказал часто. Ведь контакт между мной и клиенткой очень близкий. Ты всегда вплотную к ней, трогаешь её лицо. Есть в этом что-то интимное. 

Знакомые уже привыкли, что я постоянно ввязываюсь в какие-то авантюры. Только одна старая подруга, с которой мы больше не общаемся, написала мне: «Блин, как так, ты что, клоун что ли? Какие реснички? Давай уже чем-то серьёзным займись». Вот это слово — «клоун» — сильно меня возмутило, даже обидело. Я хочу, чтобы в меня верили, а тут такая оценка. Попросил её от меня отписаться, если ей так не нравится. Я сам разберусь, чем мне заниматься, даже если это реснички и брови.

Нет разделения — мужская работа, женская. Есть работа, которую ты делаешь хорошо или плохо. Моя сфера достаточно прибыльная, если делать всё хорошо. К тому же я для себя решил, что мужская работа — это та, с помощью которой я могу зарабатывать и в будущем содержать семью.

Максим, мастер ногтевого сервиса

Максим занимается ногтевым сервисом с 2019 года. Он пришёл в эту сферу из тату-студии. Маникюр — не мечта всей его жизни, но достойный и не стыдный способ заработать себе на жизнь.

После увольнения из тату-студии я пошёл стажироваться в салон красоты. Но должен был стать не мастером, а менеджером, который продавал бы бьюти-продукцию. Ни дня я не простоял за прилавком, потому что мне предложили (то ли в шутку, то ли всерьёз) отучиться на мастера по ноготочкам. Я согласился, почему бы и нет? Мне нравится пробовать что-то новое.

Обучение для меня было сложным в моральном плане. После трёхдневных курсов по девять часов я вышел чуть ли не со слезами на глазах. Если у девушек есть хоть какое-то представление, как делать маникюр, как это должно выглядеть, то я столкнулся с этим впервые. Плюс у меня такой характер — всё должно быть идеально. Были моменты, которые прям бесили. Например, не получалось сделать срез кутикулы ножницами. У меня аж руки тряслись. Ещё очень сильно раздражали затёки — вторая проблема, пожалуй, каждого мастера, не только мужчины.

Сейчас мне нравится заниматься маникюром, особенно той частью, где нужно вычистить карманы, срезать кутикулу. Интересно, как преображаются руки после таких манипуляций. Была парочка моментов, когда я раскровил палец клиентке. Как-то раз опиливал длину, сделал неприятно девушке, когда по мяску пилкой прошёлся. Но в таких случаях никакой катастрофы не происходит — объясняешь, почему так случилось, что ничего страшного не произойдёт.

Покрытие гель-лаком поначалу бесило: есть противные оттенки, которые полосят, затекают, довести до идеала очень сложно. Но по сравнению с обычными лаками это ничто. Я пробовал красить обычными, это неудобно: его не загнать под кутикулу, по консистенции он более жидкий, если затёки образовались, то надо всё стирать и начинать с самого начала. Да и сохнут дольше. Поэтому обычные лаки я отвергаю.

В последний день обучения ко мне пришла модель, у которой, я помню, были очень удивлённые глаза, когда она меня увидела. Сейчас она не только моя постоянная клиентка, но и девушка. По её словам, она удивилась, но в приятном плане, увидев мастера-мужчину. Ещё ей было интересно, каково это, когда тебе маникюр делает парень.

Некоторые женщины думают, что пилить ногти, красить брови и вообще работать в сфере красоты должны женщины. Поэтому сначала у меня было мало записей: наверное, клиентов пугало, что парень занимается маникюром. Их чаще интересует не то, насколько я хорош как мастер, а какая у меня ориентация. Несколько раз у других специалистов в салоне девушки спрашивали, а «нормальный ли я». Но лично мне никто на эту тему ничего не говорил. Обычно возникают вопросы из разряда: «А как ты к этому пришёл?». 

То, что я учился в художественной школе, немного помогает в маникюре, в дизайнах. Но есть отличия. Как минимум ноготь — это изогнутая поверхность, а бумага — ровная. Тебе надо приспособиться, плюс вывернуть как-то руку клиента так, чтобы тебе стало удобно. Ещё кисти тоньше, нужно больше сноровки, чтобы нарисовать тонкие линии и другие элементы.

Есть работы, которыми я не очень горжусь. Это в основном возникает на сложных руках. Например, приезжает бабушка из деревни. У неё там многовековая грязь, заусенцы, ногтевая пластина очень короткая. Приходится с таким работать, хоть это и сложнее. Многое раздражает, потому что итог не получается таким, какой должен быть. Но всё же сейчас больше людей, которые следят за собой, это радует.

По сути каждый день я делаю одно и то же — пилю и крашу. У меня ещё так складывается в последнее время, что приходит один клиент и выбирает красный, а затем все остальные за ним заказывают это же самый цвет. Есть распространённые оттенки, которые любят девушки сейчас — все оттенки красного, нюд. Редко кто выбирает ядрёные цвета, вычурные дизайны. Но даже эта, казалось бы, монотонная работа — не то же самое, что работать в офисе. К каждой нужен свой подход, у всех разные руки, кутикула, ногти.  Маникюр — это интересно.

Пока сложно сказать, буду ли я всю жизнь этим заниматься. Не исключаю, что снова уйду в тату-сферу. А как-то мне клиентка предложила обучиться шугарингу: «Вот как у тебя столько нервов хватает, давай я тебя всему научу. В шугаринге никаких нервов не надо — там просто дёрнул и всё». Я не воспринял это всерьёз и вряд ли согласился бы.

Николай, мастер шугаринга и косметолог

В косметологию Николай попал после работы в стоматологии. Для него шугаринг — способ неплохо заработать и даже завести интрижку.

Я окончил медицинский по профилю «Стоматология». Отработал по специальности года полтора. Ушёл из-за зарплаты. Представьте, я получал 1 836 рублей. Конечно, калымил — записывал пациентов в частном порядке. Но потом пришёл главврач и сказал: «Можешь продолжать, но ты мне должен 50%». Ну, ага! Я уволился.

Потом прошёл в другом городе обучение на косметолога. Там также были курсы по шугарингу. Я долго размышлял, почему вообще работаю в этой сфере. Наверное, потому что меня всегда тянуло к прекрасному. Быть творцом красоты, как бы это громко не звучало, мне нравится. 

Вернулся в Кемерово, устроился в салон. Один из них был на Октябрьском, он сейчас закрылся. Ох, какой же там был трэш! Вместо шампуней во флаконы наливали дешёвое жидкое мыло, для спа-процедур использовали какао-порошок за 155 рублей, салом просто клиентов намазывали, выдавая всё это за дорогостоящие процедуры. 

Или как-то мне надо было сделать биоревитализацию, а нужных препаратов в салоне не было. Мне директор говорит: «Ну, возьми раствор для инъекций и вколи». Я не стал этого делать, купил нужные препараты — ушёл в минус, потому что все эти флакончики стоили дороже, чем сама процедура. И таких салонов у нас не один и не два, поверьте.

Ко мне на косметологические процедуры ходят все — и мужчины, и женщины. А вот на шугаринг 98% это всё-таки женщины. А среди парней в основном спортсмены, которым перед показательными выступлениями надо полностью удалить волосы с груди, спины, рук и так далее.

Большинство девушек всё-таки нормально относятся к тому, что мастер шугаринга — мужчина. Но были и полные неадекваты. У нас в салоне принято встречать клиента лично. Выхожу я, значит: «Здравствуйте, я такой-то», а она резко так: «Чтоооо?! Мужчина? Да что это за беспредел?!». Да ладно, не хочешь — не надо. Я же тебя не заставляю, ты сама пришла.

Большинство клиенток стесняются, прям по-детски. «Ой, а мне что, прям раздеваться надо, да?» — говорит она, придя на эпиляцию глубокого бикини. Не надо, можете ложиться прямо в штанах, я же и так умею. Что за детский сад? Есть и откровенно странные клиенты. Однажды ко мне пришла девушка, разделась, легла, раздвинула ноги: «Посмотрите, вам нравится?». 

Были и интимные отношения на работе. Например, я делал массаж лица девушке, спустя месяц снова пришла. Спросила, можно ли раздеться. Да ради бога. Потом начала изгибаться, постанывать. Но я ведь тоже человек, мужчина. Не удержался.

Или приходила дама с прыщами, чёрными точками. Как косметолог я должен собрать анамнез, понять, почему произошли изменения с кожей. Она призналась: пришла потому, что слышала, что есть такой симпатичный парень, который работает косметологом, что у неё давно не было близости. Так прямо и спросила, не займусь ли я с ней сексом. Занялся, почему нет? И с теми, кто на шугаринг приходит бывало. Я мужчина, живой человек, у меня есть реакция. А клиентки, думаю, так ведут себя потому, что у нас дефицит нормальных мужиков, которые могли бы удовлетворить свою женщину.

Моя жена знает, кем я работаю. Но для неё я не делаю глубокое бикини другим, только ноги. Не то чтобы боюсь скандала. Просто зачем ей об этом знать? А друзья наоборот мне завидуют и посмеиваются: «Как тебя вообще жизнь занесла?». Я их всегда спрашиваю: «А вы хотели бы быть на моём месте?». В ответ слышу: «Конечно, девки сами приходят, раздеваются». Но будем честны, для меня всё-таки это в первую очередь работа и деньги. 

Фото: pixabay.com