Микроблейдинг бровей в караганде отзывы

Идеальные брови с помощью техники микроблейдинга — это реально? По заданию Beauty Insider — и по собственному желанию, конечно — Даша Митрофанова попробовала эту процедуру в салоне Nail Spot Nail & Brow Bar.
Даша Митрофанова — бывший арт-директор Allure и коллега Яны З. — замучилась рисовать себе брови и решилась на микроблейдинг, зная о нем примерно ничего, но следуя Яниным же рекомендациям: «Я знакома с Милли, которая работает в Nail Spot. Правда, она мне делала педикюр, маникюр и эпиляцию, а не брови. Но, по-моему, если она говорит, что что-то умеет — то действительно умеет. Попробуешь?».

Даша попробовала. Вот что получилось в итоге.

«Все в 15 лет совершают странные поступки. Кто-то красит волосы в синий цвет, кто-то прокалывает все возможные и невозможные места, кто-то набивает ангелочков под ключицей. Разница в том, что одни грехи смываются, а другие остаются.

Чистосердечно признаюсь: за свою безумную юность я совершила почти все вышеозначенные преступления. И самое тяжкое из них — выщипанные в нитку брови, внешние края которых и не отросли и по сей день.

Помню, как мама, увидев на месте моих широких бровей а-ля Брук Шилдс рдеющие яркими красными пятнами проплешины, плакала на кухне.

Конечно, я была не согласна с мамой. Мне казалось, что все зашибись.

Прозрение, что она, кажется, была права, случилось, когда началась эпоха «big brow». Сравнив свои брови с бровями Кары Делевинь и Ко, я поняла, что «ниточки» была так себе идея, и надо бы вернуть им былое величие. Возращение давалось непросто. Волшебные репейные масла, чудодейственные гормональные сыворотки и прочие притирки и заговоры, увы, не помогли.

Каждое утро я рисовала себе карандашом то, чего когда-то лишилась — и набила и руку, и оскомину. И всерьез задумалась о татуаже. Правда, ни одного удачного примера перед глазами у меня не было, зато практически каждое утро я наблюдала в метро тетенек с синими-красными-фиолетово-серыми бровями, нарисованными по скверному трафарету. Такая перспектива меня не то что не вдохновляла — пугала.

Но наука, как известно, не стоит на месте. На смену кондовому татуажу пришли множество новых техник. Одна из них — микроблейдинг – сводится к тому, что каждый волосок брови вырисовывается вручную.

Я ознакомилась с портфолио множества мастеров, и результат меня вдохновил.

Я написала Яне З. Яна З. сказала, что есть Милли — и я решилась.

Моё знакомство с процедурой микроблейдинга началось с часовой консультации. Милли -харизматичная мулатка — моментально вселила в меня уверенность, что именно она – Мой Идеальный Мастер, который сделает мне Долгожданные Идеальные Брови. С помощью слов, жестов и даже наглядной агитации она объяснила мне, что это за техника и как происходит процесс. Даже на бумаге все нарисовала, буквально.

И только тут я, наконец, уяснила: микроблейдинг – это, если дословно, микропорезы. С помощью манипулы (специальная ручка с одноразовым стерильным наконечником из стоящих рядком микролезвий) делается общий контурный эскиз.

Затем начинается детальная прорезь-прорисовка каждого волоска. Мастер макает манипулу в краску (таким образом, пигмент сразу проникает в прорезь), а потом, для закрепления результата, еще и втирает краску в кожу.

Это первый этап процедуры. Второй этап – коррекция, через 30 дней. Она нужна для более детальной проработки отдельных участков и исправления мелких недостатков, если таковые имеются.

Сама процедура, по словам Милли, занимает каких-то полчаса, самое долгое – рисование и коррекция эскиза. Милли старается учитывать все пожелания клиента, но, тем не менее, иногда вносит свои корректировки — там, где дело касается таких важных вещей, как асимметрия или неравномерность заполнения бровного пространства.

С этой информацией я ушла «на подумать» — и вернулась к Милли на следующей неделе.
Волновалась ли я? Да. Еще как. После нескольких неудачных коррекций и сессий макияжа у профессиональных визажистов, которые рисовали, на их взгляд, «правильную форму», я убедилась, что единственный человек, кто понимает, какие брови мне нужны — это я сама. 

Тем не менее, Милли быстро взяла инициативу в свои руки.

Она стерла с моих бровей карандаш — и уверенными движениями начала рисовать эскиз (кстати, с помощью того же самого карандаша).

Вначале она наметила направляющие линии, тем самым обозначив архитектуру бровей. Я спросила, отмеряет ли она пресловутые углы под 45 градусов к носу. Ответ был однозначным: нет. Все делается на глаз, и ориентируется Милли не на правила и не на углы, а на природную асимметрию лица и бровей, которая есть у каждого.

Я внимательно следила за ее движениями в зеркале и после того, как она закончила одну бровь, начала вносить корректировки. Внешний угол мне захотелось приподнять, а разницу толщины между внутренним и внешним краем брови сделать очевиднее. Затем я подкорректировала нижний изгиб, затем — контур у внутреннего края. После 15-20 минут кропотливого коллективного творчества, мы пришли к соглашению.

Но оставалась ещё вторая бровь — а она, по словам Милли, даётся ничуть не лучше первой, а то и тяжелее: ведь нужно же все сделать симметрично и ровно.

И ещё одна особенность: в эскизе обозначается только контур брови, а внутренняя часть не закрашивается. Такой как бы трафарет, который на 2-3 мм шире, чем то, что получится в итоге.

В общей сложности, рисование эскиза заняло 30-40 минут.

После чего Милли нанесла мне анестезию Dr. Numb, закрыла брови плёнкой и оставила с ней на 20 минут.

Затем мы выбрали подходящий оттенок пигмента.

Когда анестезия подействовала и лоб онемел, Милли приступила к делу.

Она макала манипулу в маленькую баночку с пигментом — и прорезала ею контур будущих бровей. А чтобы пигмент проникал лучше, дополнительно втирала краску пальцами.

Как ни странно, хотя на картинках зрелище кажется так себе, все было абсолютно безболезненно. Правда, не сказать, чтобы очень гладко: брови здорово кровили, и кровь вымывала пигмент из надрезов. 

Милли спросила меня, что я ела и пила — и мы установили, что днем я переборщила с кофе, чего вообще-то делать не следовало, и это привело к излишним «кровопотерям». Та же история с алкоголем — его ни в коем случае нельзя употреблять даже накануне процедуры. Но тут я была чиста:)

Когда с формой было закончено, и я, посмотрев в зеркало, сказала, что все ок, Милли нанесла на брови другую, более сильную анастезию Sustains. И приступила к детальной прорисовке каждого волоска. Сначала — на левой брови, потом, после небольшой коррекции — на правой.

Потом Милли снова протянула мне зеркало. Я взглянула — и не поверила своим глазам. Я увидела настоящие брови! Не жалкую карандашную растушёвку, которую я каждое утро пыталась довести до совершенства, а брови, где виден каждый волосок, и этот каждый волосок удивительным образом находится на своём месте!

Фантастическая ювелирная работа!

Тут мне дали подписать соглашение, что все прошло хорошо и я не имею никаких претензий. Не стала бы об этом упоминать, но бумажка оказалась очень полезной.

На обратной стороне соглашения я нашла памятку о том, чего нельзя делать после процедуры, пока корочки от порезов не отпадут сами. Список оказался довольно длинным, запоминать его было бы сложно. Нельзя: умываться агрессивными средствами, никаких скрабов, химических пилингов, бассейнов и саун. Нельзя: пользоваться пудрой для лица (чтобы избежать осыпания продукта на корочки). Можно: пользоваться очень лёгкими тональными средствами, аккуратно, не подходя вплотную к бровям. Если появится дискомфорт, можно промакнуть область коррекции хлоргексидином или мирамистином, а также немного смазать «Бепантеном-плюс».

И еще Милли сказала, что ждет меня через месяц на коррекцию. Мне казалось это странным — зачем? И так все прекрасно! Но потом я поняла, что Милли знает, что говорит.

Я соблюдала рекомендации изо всех сил: не терла, не чесала, не отмокала часами под душем, не ходила в баню. Никаких проблем в виде микровоспалений или аллергических реакций не возникло, все заживало идеально.

Через 10 дней, когда отпали последние корочки, я увидела, что часть нарисованных волосков стала светлее, а какая-то пропала совсем. Сначала меня это расстроило, но потом я вспомнила слова Милли: это неизбежно, травмированной коже нужно быстро восстановиться, и роговой слой, интенсивно нарастая, просто скрывает пигмент. Потом этот слой сойдет, и пигмент проявится снова.

И действительно, спустя еще неделю пропавшие волоски частично восстановились. Но не все и не до конца. И вот для этого и нужна та самая коррекция.

И я снова записалась к Милли.

Коррекция состоялась через месяц и длилась два часа, потому что я, войдя во вкус «жизни с бровями» и перестав осторожничать, попросила сделать их немного шире, чем в первоначальном варианте. Милли согласилась, и перед тем, как нанести анестезию, нарисовала мне карандашом контур в тех местах, где мы собирались добавить объем.

Затем мы действовали уже по знакомой схеме: анестезия подействовала, Милли взяла в руки манипулу, баночку с пигментом — и принялась за дело.

Я уже совсем не боялась и была совершенно уверена в том, что результат будет вау.

Поэтому мы даже веселились и немного дурачились.

Ну и — вот, наконец.

Я взглянула в зеркало — и увидела себя с абсолютно идеальными и совершенно естественными бровями.

Каждый волосок был идеально проработан. Форма —  именно та, как я хотела.

Счастью моему не было предела. И нет до сих пор. И карандаши для бровей мне больше не нужны.

Резюме же всей этой истории таково.

Если вам кажется, что «микроблейдинг» — всего лишь новое маркетинговое название старого, как мир, татуажа — нет, это не так.

Если вы сомневаетесь, что сделанные брови могут выглядеть естественно — не сомневайтесь, могут.

Если вы рисуете брови каждый день, а не только по особым случаям, и здорово устали от этого, но боитесь боли — не бойтесь, микроблейдинг это не больно.

А если вы все уже решили, но не знаете, куда пойти — смело идите к Милли Адесиле. Я теперь знаю, что она из тех волшебников, которым не страшно доверить не только руки и ноги, как это делала Яна З., но и брови.

Цены на коррекцию бровей у Милли: 7000 р. — первичный прием, 5000 р. — коррекция.

Адрес: Nail Spot Nail & Brow Bar, Малая Бронная, 12, стр. 4, тел. +7 495 723 23 24