В каком виде спорта могут снять с соревнований из за рассечения брови

Врачи сборной хотели снять его с турнира, настолько сильной оказалась травма глаза, которую на тот момент еще четырехкратный чемпион мира и победитель Олимпиады в Афинах, Хаджимурат Гацалов, получил в полуфинальном поединке. Но тренер сказал «Борись во что бы то ни стало». И он продолжил бороться. Гацалов боролся в новой для себя весовой категории до 120 килограммов, в которую перешел из категории до 96 килограммов, набрав мышечной массы. Боролся, превозмогая боль, за себя, за родных, за Северную Осетию, за Россию. И он победил…

Как редко мы видим примеры самоотверженности в современном спорте, испорченном деньгами, опопсевшем, измельчавшем. Все чаще можно наблюдать, как футболист по десять минут катается по полю после легкого соприкосновения с соперником. Современный спорт стал больше походить на просмотр в театр имени Станиславского, чем на сражение сильных людей. Но будущее этого спорта не за «симулянтами», будь они хоть двести раз талантливы, будущее за такими спортсменами, как Хаджимурат, которые готовы биться до последнего.

Александр Овечкин

Будущее и за такими парнями, как Александр Овечкин. Возможно самого известного хоккеиста в мире не испортили даже те десятки миллионов долларов, которые он получает в «Вашингтон Кэпиталз».

По первому зову Александр, отметивший накануне свое 28-летие, прилетает в расположение сборной России и играет лучше всех остальных, несмотря на перелом плюсневой кости стопы. Накануне памятного разгрома от американцев 3:8 врачи сборной России предлагали Ови сделать рентгеновские снимки, но он, зная, что они покажут, и понимая, что за этим последует запрет выходить на лед, тот отказался.

Александр стал одним из очень-очень немногих хоккеистов, которым даже после позорного разгрома нельзя было предъявить претензии. По окончании матча он все-таки согласился на рентген, который показал перелом кости на ноге.

Николай Тищенко

А ведь и российскому футболу было когда-то присуще мужество. В далеком 1956 года, когда по правилам игры замены по ходу футбольного матча были запрещены, сборная СССР играла в полуфинале Олимпиады против Болгарии.

За несколько минут до конца второго тайма Николай Тищенко упал настолько неудачно, что сломал ключицу. Но футболист не смог оставить свою команду в решающий момент и продолжил играть, перевязав руку повязкой.

За основным временем последовало дополнительное, так как 90 минут завершились вничью. Тищенко продолжал сражаться, а СССР победил со счетом 2:1, вышел в финал и выиграл ту Олимпиаду. В финале уже Тищенко участия не принимал, а следовательно, лишился и золотой награды, которые в те годы вручали лишь непосредственным участникам финального матча.

Денис Лебедев

Проявил невиданный героизм и российский боксер Денис Лебедев во время защиты своего титула чемпиона против панамского претендента на это звание Гильермо Джонса.

Рассечение брови, полученное им в одном из первых раундов к середине поединка превратилось в огромную гематому, изменившую его лицо до неузнаваемости. Но россиянин на глазах тысяч своих болельщиков продолжал рваться в бой, надеясь нокаутировать соперника. По-хорошему, бой еще в шестом-седьмом раунде должны были остановить медики, но Лебедев хотел биться дальше.

В итоге все завершилось в 11-м раунде, когда арбитр, скорее из человечности, нежели по спортивному принципу засчитал Денису технический нокаут.

После боя появилась информация, что допинг-проба Джонса дала положительный результат. Если это так, то он бил российского бойца, накачанный запрещенными препаратами.

ОХК «Динамо»

Имена и фамилии хоккеистов московского «Динамо», выходивших на лед в полуфинале Кубка Гагарина против фаворитов из питерского СКА с травмами неизвестны, они не хотят придавать свой героизм огласке. Зато известно, что таких игроков было сразу несколько. У кого была сломана рука, у кого была трещина кости, у кого другая травма… Они выиграли в шестом матче, победили в серии, а затем и вовсе стали чемпионами во второй раз подряд.

«Очень тяжелая ситуация. Благодарен ребятам, я не выносил это на общественность. Кто-то играл со сломанными руками, трещинами в ногах, мы бились до конца и добились результата», — сказал после матча главный тренер триумфаторов Олег Знарок.

Берт Траутманн

Одним из хрестоматийных примеров самоотверженности, продемонстрированной на спортивной площадке является вратарь «Манчестер Сити» Берт Траутманн. Он играл не в новом, мультимилионном «Сити», а в составе старых добрых «горожан», которые в 1956 году добрались до финала кубка Англии и сражались с «Бирмингемом».

В одном из эпизодов голкипер поймал верховой мяч и приземлился настолько неудачно, что ударился головой о газон и потерял сознание. Но мяча из рук он не выпустил. Замены тогда были запрещены, а вратарь в команде был лишь один, поэтому, придя в сознание Берт принял решение продолжить игру.

«Сити» выиграл тогда 3:1, во многом благодаря действиям голкипера. А через три дня, когда Траутманн обратился к врачу с болями в шее, ему объявили, что доигрывал он мат со сломанным шейным позвонком — со сломанной шеей.

Мораль

Нет, это не мораль, как в баснях Крылова. Просто все эти случаи заставляют задуматься о морали в спорте. С одной стороны мы имеем дело с мужественными людьми, настоящими спортсменами, готовыми биться до самого конца. С другой, мы понимаем, что заряженный на игру спортсмен, сродни сумасшедшему, он и жизнью готов пожертвовать ради победы. А этого, как раз, никому и не хочется.

Для того, чтобы избежать трагических последствий, и существуют многочисленные медицинские комиссии, которые атлеты проходят перед началом турниров. К матчам КХЛ не допускают игроков, не прошедших медицинские тесты на отлично. В боксе существует независимый врач, который имеет право прервать соревнование, если одному из бойцов плохо. То же может сделать и секундант, выкинув полотенце на ринг. В футболе после многочисленных примеров героизма, приняли-таки решение разрешить замены, чтобы травмированного игрока можно было поменять на здорового с минимальным ущербом для команды.

Но окончательное решение лежит на самом спортсмене, его тренере и медицинском штабе либо сборной, либо клуба, либо его личном медике. Никто из них не захочет отправлять атлета на верную смерть, особенно, учитывая, что за халатность и попустительство, приведшее к гибели или сильному вреду здоровью предусмотрены вполне реальные тюремные сроки.

Смотрите также:

• Футболисты владимирского «Торпедо» рассказали, за кого будут болеть в полуфиналах Европы →
• Александр Якушев: «Трактор» доказал, что деньге в хоккее – не главное →
• Встреча с болельщикам. Как «Тексильщик» играл в футбол в этом году →

Катмен – человек, который прямо на ринге помогает боксеру сохранить лицо… Между раундами у него есть всего минута, чтобы разгладить гематому, закрыть рассечение и нанести тончайшим слоем специальный вазелин. Почему этого не может сделать даже опытный нейрохирург, нам рассказал катмен из команды Александра Поветкина Дмитрий Лучников.

«ДАВНО ХОТЕЛ ПОРАБОТАТЬ НА БОЕ ПОВЕТКИНА»

– Само слово образовано из двух английских cut – резать как глагол, рассечение, порез как существительное и man – человек. Получается что-то вроде «человек, который занимается рассечениями». В общем-то и существует два основных типа повреждения: гематома и рассечение. В 30‑е годы, кстати, гематомы часто самостоятельно превращали в рассечения: брали, например, заточенную монету, прорезали кожу и выпускали кровь, чтобы гематома не затягивала глаз, не закрывала обзор. Из того времени можно довольно много веселых историй найти.

– Давайте к нашему времени: вы работали на бое Поветкина, и Саша в нем доминировал постоянно. Катмен в таком бою скучает?

– Ни в коем случае! Во-первых, на лицо боксера перед каждым раундом тонким слоем наносится специальный вазелин. Кожа от него становится эластичнее, перчатка у соперника ложится не так плотно, соответственно появляется дополнительная защита от рассечений. Второй момент – если катмен начал работу, когда гематома заметна всем, – это неправильно. Какие-то вещи надо пресекать на старте. Иногда я вообще могу работать интуитивно: просто смотрю, куда приходятся удары, какая дистанция, и понимаю, что там могут быть повреждения, там сейчас надо будет использовать холод, утюжок

(подробнее об инструментах см. ниже).

Именно в тот вечер у Александра под глазом появилось небольшое покраснение. С этим надо было плотно работать холодом, каждый раунд.

– Бой с Поветкиным – особый вызов для профессионала?

– Тут три момента. С одной стороны, я всегда буду работать одинаково по части требований к себе, потому что это твое имя, твоя репутация. Другое дело – супертяжелый вес. Даже на фоне других он считается чуть ли не отдельным видом спорта, а тут ты работаешь с самым популярным тяжеловесом России. На самом деле мы давно знакомы с Сашей, и очень давно хотелось поработать на его бое, но все у нас никак не получалось.

Наконец, если взять чисто профессиональный аспект, у Александра довольно низкая предрасположенность к травмам. Если посмотреть его предыдущие бои, сложно вспомнить какие-то серьезные повреждения на лице у Саши. Хотя Поветкин из тех, кто может начать рубиться, а это всегда риск.

– Бывает по-другому?

– Иногда боксер пропускает неакцентированный удар, а выглядит это так, будто его ударили саблей.

– И вы говорите тренеру: «Снимаем его»?

– Нет. Здесь очень важно четко понимать роли каждого. Даже когда стало известно, что буду работать в Сашиной команде, первое, что сказал тренеру: «Вы – босс, я ваша тень, я делаю свою работу, решения принимаете вы». Не могу принимать решение о снятии бойца, могу только дать прогноз.

Например, в это воскресенье работал на бое Димы Чудинова и в какой-то момент прямо, глядя ему в глаза, сказал: «У нас могут быть проблемы, рефери может снять в любой момент». Потому что там было реально большое рассечение и моим долгом было предупредить боксера.

«ДЕНИСА НАДО БЫЛО СНИМАТЬ РАНЬШЕ»

– Бой Лебедева и Джонса нужно было остановить на несколько раундов раньше. Отвезти к врачу, они бы сделали пункцию, откачали жидкость и оказали бы квалифицированную помощь. Был риск, потому что в районе глазного яблока создалась зона высокого давления, в которой находятся и глазные нервы, и глазное яблоко.

На самом деле человек, который занимался травмой Дениса, делал все, что мог, но скорее всего ему не хватило опыта. Нужно было начать работать утюжком уже тогда, когда появились предпосылки к травме, этот момент просто нужно чувствовать.

– На второй бой персоне катмена уделили большее внимание, но не пригласили вас. Расстроило?

– Было понимание, что с Денисом будет работать хороший профессионал, поэтому нормально воспринял. Тогда катменом у Лебедева был Эдди Аккавэй из США, но в принципе конкуренции нет, скорее братство. Все-таки профессия редкая. Не скрою, был бы рад поработать во втором бою Дениса, мне хотелось увидеть, как наш боксер побьет Джонса, потому что был принципиальный вопрос, но сожаление есть только от того, как тот бой закончился.

– Аккавэя мне отрекомендовали как дипломированного анестезиолога, это имеет какое-то значение?

– Здесь скажу безотносительно Эдди – у меня долгое время был комплекс перед профессиональными врачами. Но мне кто-то из друзей-докторов признался, что в тех условиях, в которых работаешь на ринге, обычный доктор, даже высокого класса, мог бы оказаться неэффективным. Во-первых, есть только минута, во-вторых, нужно понимать, с какими повреждениями работать в первую очередь, и даже психология влияет. Если рефери перед боем знает, что в углу работает квалифицированный катмен, он часто оставляет боксеру больше шансов при повреждении. На всех нормальных судейских семинарах говорят: «Дайте катмену поработать».

– Но минуты всегда не хватает, верно?

– Всегда хватает. Раньше не хватало, но сейчас начал чувствовать время буквально до двух секунд, поэтому распределяю грамотно. Тем более чистой минуты почти никогда не бывает, обычно в распоряжении около 50 секунд, но с опытом и их учишься распределять оптимально, поэтому времени между раундами достаточно.

«ДО СИХ ПОР НЕ УВЕРЕН В ОДНОМ МОМЕНТЕ»

– Один из самых громких боев в истории – Леннокс Льюис против Виталия Кличко остановили из-за рассечения, справедливо?

– Пересматривал его, в том числе и с этой целью. Считаю, что там было 50 на 50. То, что у братьев очень высокого уровня катмен, нет сомнений, как и тот момент, что у Виталия тогда была очень серьезная травма. А снимать или нет, мне правда кажется, что можно было принять любое решение, я бы дал возможность еще подраться.

– Есть какой-то момент, за который вам стыдно как профессионалу?

– Случая, чтобы я делал откровенную глупость, не могу вспомнить. Наверное, потому что всегда ответственно подходил к своей профессии. Первые год-два работал практически бесплатно, для опыта. За два-три дня до боя брал листочек с ручкой и сидел-расписывал все варианты того, что может случиться. Был один бой, когда нашего боксера сняли из-за травм. У человека одновременно открылись два рассечения и две гематомы вокруг одного глаза. А потом американский тренер спортсмена сказал мне: «А нужно было сначала работать с гематомами».

Я тогда держал две ватные палочки в рассечениях под бровью и над бровью, обрабатывал гематому под глазом, и лезла еще одна. Где мне взять еще одну руку, чтобы работать со второй гематомой?

После замечания американца я расстроился, принял на свой счет, но, во-первых, там сам боксер уже устал от всего и не хотел боксировать, а во-вторых, у него соперник бил точно в поврежденный участок. Однако слова американца теперь для меня как вопрос на все времена: «А может, тогда правда надо было работать с гематомами?».

БЫЛО ДЕЛО

Человек пропустил удар в начале раунда, к концу у него выросла гематома, как вторая голова. Тут берется ледяная грелка и с большим усилием вдавливается в это место. Прям с силой берешь и давишь. Потом накладываешь вазелин, смешанный с адреналином.

Мой друг Юрий Нужненко – это был кошмар для катмена. Человек за бой мог получить от четырех до шести рассечений. Один раз у него просто веко повисло на двух сантиметрах кожи. Наверное, единственный случай, когда я сказал: «У тебя последний раунд, если ты его сейчас не уронишь, нас снимают».

Я впервые так заговорил с боксером, но там действительно веко держалось слева на кусочке кожи и справа так же, а посередине дыра.

Мы приехали с Вячеславом Сенченко на бой против Рикки Хаттона, человека, который завершил карьеру Кости Цзю. Все считали, что нас привезли на убой: был поединок в Манчестере, а Вячеслав еще и демонстративно вышел в майке «Юнайтед», тогда как весь зал и сам Хаттон были в футболках

«Манчестер Сити». И когда 15 000 человек встают и показывают тебе определенный жест, это определенным образом электризует.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Дмитрий ЛУЧНИКОВ
родился 12 апреля 1977 года в Москве.
Юрист по образованию, также закончил медучилище, начал работать как катмен в 2005 году. За карьеру принял участие в нескольких сотнях боксерских поединков. В том числе в боях Руслана Проводникова, Александра Поветкина, Дмитрия Пирога и Василия Ломаченко.

Победы Поветкина, Градовича и Чудинова. Главные события мирового бокса за минувшую неделю (фото, видео)

Владимир Хрюнов: Я попрошу дисквалифицировать судью

Дмитрий Чудинов: Результаты моих ошибок у меня на лице

Минотавру — 38! Самые важные бои легенды ММА Антонио Родриго Ногейры (видео)

@MMASovsport – специальный твиттер «Советского спорта» о боксе и MMA.