С помощью макияжа из девочки в мальчика

Бесы, глухая стена и шизофрения

Александра (женщина в теле мужчины):

— Я с детства ощущала, что со мной что-то происходит не так, но не знала что. Информации о трансгендерности тогда не имела. Я боялась своих ощущений, не понимала их. Единственное, что знала точно — хоть я и сама изначально мальчик, мне нравятся мальчики. Еще всегда любила косметику, женские вещи. Сначала просто думала, что я нетрадиционной ориентации. Но понимала, что не могу быть парнем, который встречается с парнем. Это не решало моего внутреннего конфликта. В старших класса познакомилась с небинарной личностью. Этот человек натолкнул меня на мысли о том, что я трансдевушка.

Острее всего я стала ощущать дискомфорт в период полового созревания. Я смотрела на себя в зеркало и понимала, что это не я. Как у меня могут расти волосы на лице? Их там не должно быть. Потом начались проблемы в социуме из-за отношения людей, гендерных стереотипов («Ты же мальчик»).

К тому же у меня очень религиозные родители. Особенно мама. Из-за этого были проблемы в общении с ними. Сначала, когда я только сказала им, что чувствую себя девушкой, меня повели к батюшке.

Он сказал, что так не бывает и во мне сидят бесы, которых надо изгонять. Тогда это был просто конфликт между мной и моей семьей. Глухая стена. Разрушить ее помогло время и врачи. Психиатры, которых я посещала, говорили с мамой, и родители поняли, что мои ощущения — не игра, субкультура или шизофрения. На это принятие со стороны семьи ушло несколько лет.

Сейчас все хорошо. Я спокойно могу делиться с близкими своими мыслями и планами. В конце концов, когда я ощутила себя девушкой, мои вкусы и взгляды остались прежними. Я осталась тем же человеком, которым была.

Из первого университета, юридического, в Новосибирске (я родом оттуда) ушла как раз по причине негативного отношения. В основном — преподавателей. Они говорили: «Что это у тебя за макияж-маникюр?! Носи костюм, пиджак. Соответствуй профессии» и все в таком духе.

Одногруппники не были агрессивными, но я замечала косые взгляды, социальную изоляцию. Это очень сильно давило на меня. И я решила переехать в Барнаул, поступила в один из университетов здесь. Ко мне все прекрасно относятся. И я занимаюсь тем, что мне действительно нравится.

А вот неприятные ситуации в общественных местах никуда не делись. Обычно всем очень интересно, как выглядит мое тело. Подходит незнакомец и начинает агрессивно это выяснять. В 80% случаев это мужчины. Приходится отходить подальше. Но все-таки самый безопасный вариант — ходить только в проверенные места. Еще люди часто говорят за спиной и даже не скрывают этого. Все эти проблемы преследуют меня еще со школы.

Меня могли остановить, избить. Однажды поздним вечером мы с другом шли по парку. Проходили мимо спортплощадки, на которой занимались какие-то ребята. Они окружили нас, стали задавать вопросы. В итоге избили. Такие ситуации формируют страх. Собираясь в людное место, начинаешь оценивать риски. Перцовый баллончик или другое средство может и не помочь, если людей будет несколько. Тем более, если я иду одна (что стараюсь делать нечасто).

Другая проблема — туалеты. Могут выгнать из любого, несмотря на кабинки. В женском дамы могут орать, потому что решили, что я мужского пола. В мужском — парни будут ржать, что ты женщина. Или непонятно кто.

А от мужчин и не убежишь, в случае чего. Я запоминаю заведения, где туалеты не разделены. Это очень удобно. Чтобы справляться со стрессом, наблюдаюсь у психиатра. А для проведения гормональной терапии, которую начала два года назад, — у эндокринолога.

Найти грамотных специалистов в Барнауле нелегко. Это ведь должны быть не просто врачи. А те, кто «в теме» трансгендерности. У некоторых может быть собственный взгляд на трансгендерных людей.

Врачи могут диктовать свое мнение, говорить, что «это все какая-то фигня». Или: «Уезжайте в Европу и делайте что хотите». Обычно такое бывает в государственных поликлиниках. В Барнауле я пока не нашла для себя подходящих специалистов. Поэтому дистанционно консультируюсь с докторами из Новосибирска и периодически приезжаю к ним.

Транс-девушки применяют два вида препаратов: один снижает уровень тестостерона, другой — поднимает уровень эстрогена. Я использую гель и таблетки по рецепту своего врача. Средства заказываю в интернете. Они обходятся мне в 4 тыс. рублей в месяц — не так уж и дорого. Благодаря этим препаратам я фактически проживаю второе половое созревание.

Формируются молочные железы, жир в теле перераспределяется по женскому типу. Со временем дозировка уменьшается, организм привыкает. Единственная сложность, которая возникает у меня из-за терапии — перепады настроения. Наверное, своему партнеру я сильно выношу мозг (смеется). Мы познакомились около двух лет назад в одной компании. Сначала дружили, потом начали встречаться. После начала перехода мои сексуальные предпочтения не изменились. Я также люблю парней.

Раньше нельзя было начинать гормонотерапию до медкомиссии. Сейчас можно. Так что сначала я начала принимать препараты, а потом стала заниматься прохождением комиссии. Она нужна, чтобы сменить документы. Здесь все гораздо сложнее. Бесплатные комиссии есть далеко не везде. В Краснодаре, Нижневартовске, Перми, Санкт-Петербурге, Москве, Тюмени и, возможно, еще где-то. Но чтобы пройти ее, нужно иметь там прописку. К тому же далеко не факт, что не придется столкнуться с трансфобией.

Остаются только платные варианты. Стоят они от 25 до 50 тыс. рублей. Нужно пройти очень много специалистов, чтобы в итоге получить справку об изменении пола. Затем с этой справкой в ЗАГСе поменять свидетельство о рождении. После — паспорт и все остальные документы.

Я уже прошла всех врачей в Новосибирске, но в последний момент учреждение приостановило работу из-за пандемии. Деньги мне возвращать не собираются. На звонки никто не отвечает. В феврале я собираюсь на комиссию в другой город.

Но все-таки на этом для меня переход не закончится. Я планирую хирургическое вмешательство. Ищу наилучший вариант. Операция может быть пластической, например, на лицо. А может быть и смена половых органов. Второй вариант дороже и сложнее. Цены начинаются от 80 тыс. и заканчиваются непонятно где. И это еще в России.

Ответ на шутку природы

Павел (мужчина в теле женщины):

— Я рос как среднестатистическая девочка. Мама меня наряжала в платьица, заплетала косички. У меня были разные заколки, украшения и прочие девичьи «атрибуты». Но, выбирая между игрой в куклы и в войнушку во дворе, я выбирал второе. В школе, когда одноклассницы вели «женские» разговоры, меня они совершенно не интересовали.

В какой-то момент я понял, что мне близко все мужское. Появились мужские повадки. Лет в 12−13, когда уже начал анализировать все вокруг, я копался в себе и думал, что не так. Понимал, что отклоняюсь от «нормы» и чувствовал себя странно. Стремился ответить самому себе на вопрос, почему ощущаю себя не так, как другие девочки. Это настораживало. Потом, в классе пятом, произошли первые серьезные перемены. Я наотрез отказался от платьев, юбок, облегающих блузок.

Мне нравились только темные мешковатые вещи, скрывающие мое тело. Из-за этого мы с мамой часто ругались в магазинах. Я уходил почти в слезах. Не знал, как объяснить, почему мне не хочется носить женскую одежду. Думал, у меня просто такой вкус. Сейчас мой стиль уже устоялся. Понятно, что, например, яркие цвета никогда не ношу.

После перемен в стиле я начал говорить о себе в мужском роде. Хотя прическа тогда была другой. Но две толстые косички я быстро сменил на выбритые виски и затылок. Семья уже приняла меня и привыкла к любым проявлениям моей личности. Они доверяют мне. Однако прямого разговора о моей трансгендерности и о том, что я мужчина, никогда не было. Родным было бы сложно это понять. Я очень их люблю и не хочу доставлять причин для переживаний.

Поэтому у меня существует маска, с помощью которой я общаюсь в том числе со своей семьей. Дома я девочка. Но, возможно, не такая, какой меня хотели бы видеть. Для друзей я всегда Паша, и они даже не воспринимают меня иначе. Понятное дело, я не пойду туда, где мне нужно притворяться.

Каждый трансгендерный человек сталкивается с агрессией в том или ином роде. Но сейчас я уже могу дать отпор и остаться спокойным.

В общественных местах, в том числе туалетах, часто происходят забавные ситуации. Меня путают с мужчиной, хоть я и не принимал никакие препараты. Просто мне повезло — у меня андрогинная внешность. Я похож и на мужчину, и на женщину. Сначала говорят: «Парень, ты ошибся». А потом понимают, что перепутали. Это даже смешно. Ведь я трансгендер, пока не совершивший переход. Живу в теле, данном мне от рождения, и в ближайшее время не планирую ничего менять. Мне пока и так нормально.

Потом, конечно, хочу сменить паспорт, чтобы в нем было имя, под которым меня знает большинство людей. И, скорее всего, сделаю операцию по удалению молочных желез, начну принимать гормоны. Но сейчас на это нет средств. Плюс пока я занимаюсь в основном образованием и работой, «встаю на ноги». До себя руки не доходят.

Я хочу сначала совершить все изменения, а потом рассказать семье о том, какого я пола. Тогда им не останется ничего, кроме как принять меня таким, какой я есть. (Улыбается.)

Что касается личной жизни, я — пансексуал. То есть мне нравятся все люди. Но я не могу допустить близости с человеком, с которым у меня нет эмоциональной связи.

Я уже в устоявшемся возрасте и прекрасно понимаю, что я — человек, родившийся не в своем теле. Конечно, хотел бы быть тем, у кого внутреннее и внешнее совпадают. Но природа иногда шутит. Ну и мы не без юмора.

Путь к себе

Аноним (мужчина в теле женщины):

— Я начал говорить с родителями о том, что со мной что-то не так, когда мне было 15 лет. Несоответствие собственных ощущений с внешним видом не давало воспринимать себя как личность. О трансгендерных людях узнал в 17 лет. Но еще до этого обращался к себе в мужском роде и называл себя мужским именем. Родных попросил делать то же самое. Они сначала решили, что это все пройдет, переходный возраст. К врачу меня не повели.

Через несколько лет я снова поговорил с ними. Ответили: «Ладно. Тогда вперед на комиссию». И я полетел в Санкт-Петербург. Мне выдали две справки. Одну — для смены документов. Другую — для получения гормональной терапии (тогда она еще нужна была). Когда получал новые документы в госорганах, мне попали очень понимающие люди. Ни слова обидного не сказали. Я даже удивился.

Для меня всегда были важнее физические ощущения. Поэтому, когда в обществе кто-то, например, обращался ко мне не так, как я хотел, это только напоминало мне о телесном дискомфорте. Иногда кто-то хотел меня ударить за то, что я «не так выгляжу».

Еще была ситуация, которая очень сильно на меня повлияла. После нее я даже пошел к психологу. Знакомый, который знал меня еще до смены документов, рассказал другим людям, которые знали меня уже после юридических перемен, кем я был раньше. От них узнал еще кто-то. Потом мне стали поступать сообщения с незнакомой страницы: «Раз ты мальчик, пришли фотоподтверждение». Я перестал общаться с людьми и выходить из дома. Психолог в поликлинике спросила у меня: «А вы не думали уехать из города?» Больше я к ней не ходил. Прошло время. Я справился.

До комиссии и гормонотерапии я старался отстраняться от общества. Не хотелось открываться, травмироваться. Потом наоборот — стал гораздо свободнее. Хотя до сих пор множество людей не знает ничего о трансгендерности. Единственное, что им крайне интересно, — какое у меня тело. Пока общество задумывается только об этом, назвать его толерантным нельзя.

Я дистанционно наблюдаюсь у эндокринолога в Санкт-Петербурге. И препарат заказываю без рецепта через интернет. Я так и раньше делал, еще до врача, о чем сейчас жалею. Это огромная ошибка и глупость. Принимать гормоны без консультации доктора может быть очень опасно.

Но, к сожалению, так поступают многие трансперсоны, потому что найти хорошего специалиста сложно. Просто находят препарат, который им кажется подходящим, и принимают. Это может быть чревато онкологическими и любыми другими заболеваниями. Я сдал анализы и сам выбрал для себя гормоны.

К счастью, никаких негативных последствий не было, но я понял, что так рисковать своим здоровьем не стоит. Ведь если препараты и дозировки подобраны правильно, а сам человек регулярно проверяется у врачей, никаких проблем из-за гормонотерапии не будет. Конечно, если нет противопоказаний.

Трансмужчины пользуются препаратами, которые вводятся внутримышечно. Инъекцию нужно делать раз в несколько недель. Шестимесячный курс стоит около 4 тыс. рублей. Раз в три месяца нужно сдавать анализы на гормоны.

Первое заметное изменение — голос. Дальше — появление растительности на теле, перераспределение жира по мужскому типу. Лицо, например, становится шире. Благодаря терапии я перестал сходить с ума, успокоился. В будущем планирую операции. Мастэктомию точно. Возможно в России. Но пока все упирается в деньги.

Если говорить о личной жизни, то мне нравятся и девушки, и парни. С одним человеком пришлось расстаться еще до смены документов. Она сама приняла такое решение. После у меня были прекрасные отношения, которые тоже закончились. Сейчас мне довольно сложно найти кого-то. Знакомиться через интернет, начиная с фразы: «Здравствуйте, я трансмужчина» не хочу. Общаться вживую сначала легко, но на определенном этапе нужно будет рассказать о своей особенности. И я рассказывал. Все было нормально. Но все же пока это для меня непросто.